Асия Сафановна Хайретдинова  

Асия Сафановна Хайретдинова

Русская муза французского Сопротивления

Об Анне Юрьевне Смирновой-Марли
(урожденной Бетулинской. 1917–2006) — певице, композиторе,
участнице движения Сопротивления во Франции (1940–1944)

Московский журнал. № 12 (240). Декабрь 2010

О ней «Московский журнал» уже писал в № 5 за 2009 год. «Жизнь у Анны Юрьевны куда как не из рядовых. Никакой фантаст, никакой
сочинитель не придумает ничего трагичней и фантасмагоричней. И в то же время — красивей. Одно лишь простое изложение событий и поворотов этой жизни способно вызвать в человеке многие чувства удивления, радости и сопереживания». Это сказано Валентином Распутиным — большим поклонником таланта Анны Марли. Последуем же за непростым «простым изложением событий и поворотов этой жизни»…
Родилась Анна Юрьевна в Петрограде в дворянской семье, в родовом древе которой много славных российских имен — поэт Михаил Лермонтов, герой войны 1812 года генерал Матвей Платов, реформатор Петр Столыпин, философ Николай Бердяев, художник Дмитрий Стеллецкий. Мать Анны Мария Михайловна, урожденная Алфераки, — из рода греческих патрициев, еще Екатериной II в
1763 году приглашенных в Россию. Они были меценатами Таганрога, где по сей день хранят о них благодарную память. В великолепном
состоянии сегодня и их дворец, построенный в 1848 году по заказу Николая Дмитриевича Алфераки, который, сам недурной живописец,
дружил с Карлом Брюлловым. Проектировал дворец придворный архитектор Андрей Иванович Штакеншнейдер, автор многих зданий в
Петербурге, в том числе Мариинского театра. Дворец Алфераки удостоил когда-то своим посещением Александр II, им восторгался молодой Чехов. Теперь в этом самом красивом и помпезном здании Таганрога — краеведческий музей, куда Анна Юрьевна передала портреты своих предков и другие семейные реликвии, хранимые в годы странствий.


Матвей Иванович Платов


Михаил Николаевич
Алфераки


Дворец Алфераки в Таганроге. Открытка
начала XX века

* * *
Анне чуть больше года, ее сестра Марина старше на 5 лет. В доме почти каждый день обыски. Вскоре арестовали отца, Юрия Андреевича Бетулинского, выпускника Катковского лицея и дипломатической школы в Париже, помощника обер-секретаря Сената. Из газет стало известно, что 10 декабря 1918 года он был расстрелян.
Мать, Мария Михайловна, с двумя малолетними дочерьми и верной няней бежит из России через Финляндию и обосновывается на юге Франции — в Ментоне, в Русском доме, бывшем госпитале русских моряков. Ангелом-хранителем девочек стала няня Н. С. Муратова, разделившая с семьей все тяготы эмигрантской жизни. В немалой степени заслугой Натальи Степановны явилось то, что Аня сохранила русский язык и православную веру. Большую роль сыграла также учеба в русской школе «Александрино», созданной в Ницце для детей эмигрантов (см. вышеуказанный номер «Московского журнала»).
Анночка росла веселым, подвижным, талантливым и обаятельным ребенком. Позже в своих воспоминаниях она напишет: «Я рано
приобщилась к танцам и к музыке. Среди нас жил с семьей Сергей Прокофьев. Няня моя убиралась на их вилле и меня брала с собой.
Тогда-то композитор заинтересовался маленькой девочкой, считал, что у меня талант. Стал заниматься со мной. Так что первые уроки композиции и гармонии преподал мне великий Прокофьев. <…> На Рождество няня подарила гитару, а казак Алексеев показал мне
цыганской настрой. Выучиваю «Очи черные», «Две гитары», и уже с гитарой не расстаюсь по сей день. А танцами я загорелась в школе, в классе звезды Мариинки Юлии Седовой, потом училась в студии Матильды Кшесинской после переезда в Париж. В Париже в русской консерватории Ксения Федоровна де Дараган занимается моим голосом. Запомнились навсегда ее слова: «Не надо насилия. Голос поставлен от природы. Главное – поддержка и упражнения». И хотя я уже танцевала в Русских балетах Парижа, <…> все же музыка
брала верх».
* * *
Окончена школа. Переезд в Мёдон, русский пригород Парижа. Анна сочиняет песни, поет, аккомпанируя себе на гитаре. В 1936 году ее принимают во французское Общество авторов и композиторов (САСЕМ). С этого времени она становится Анной Марли (ее фа-
милия — Бетулинская — была непривычной для французского слуха, и в телефонной книге она нашла это «Марли». Так появилось имя
для сцены), желанной гостьей французской и русской богемы, выступает в фешенебельных казино «Шехерезада», «Кавказская пещера», выезжает на первые гастроли в Бельгию и Голландию. Известнейший шансонье Морис Шевалье заказывает ей несколько песен. В 1937 году она побеждает на конкурсе красоты
(члены жюри — художник Константин Коровин, ювелир Карл Фаберже, писатели Тэффи, и Василий Немирович-Данченко, балетмейстер Серж Лифарь); перед самой войной выходит замуж за голландского дипломата барона ван Доорна.

Из воспоминаний:
«Русский ресторан «Шехерезада». Там были мои первые встречи с публикой. Я сидела на рояле, с гитарой, в черном платье и лаки-
рованных туфлях (собирали на эти наряды деньги у соседей и знакомых). На эстраде был таинственный полумрак, как в пещере волшебной лампы Аладдина. Шикарная публика. Чудные артисты: сестры Лебедевы, Кедровы, Майя Шура, Ашимхан, Жорж Северский…
По залу ходили официанты в черкесках с горящими, как факелы, шампурами и нанизанными на них шашлыками. Огонь, хлопают
пробки шампанского… Тогда я была единственной, кто пел под гитару свои композиции. Я создала этот жанр. Тогда писали, что
«молодой талант Анна Марли аккомпанирует себе на гитаре и поет собственные песни».
Могу сказать, что я как бард — пионер жанра. Артистов приглашали за столики. Хотели познакомиться, поговорить. «Что Вам предложить?». — «Оранжад». Директор мне сказал: «Оранжад не пьют. Если мы будем оранжад пить, мы разоримся. Тут нужно шампанское».
Но мне от шампанского было плохо. За столами — золотая молодежь французская, монархисты титулованные. А утром — домой в Мёдон, в свои скромные квартирки».


Родители Анны — Мария Михайловна
и Юрий Андреевич Бетулинские.
Фотография 1916 года


Мария Михайловна с няней и дочерьми — Анной
и Мариной.
Канны.
1922 год


Аня Бетулинская на благотворительном балу
в Ницце. Фотография 1924 года


В школе. Аня Бетулинская — в верхнем ряду
крайняя слева


Русский дом в Ментоне


Анна Бетулинская — вице «Мисс России 1937».
Фотография из журнала
«Иллюстрированная Россия». 1937 год, № 24

* * *
Этот праздник жизни прервала война. Она внесла свои отрезвляющие коррективы и в супружество: барон оказался вовсе не тем, кем казался. Анна бежит из оккупированного немцами Парижа и оказывается в Лондоне. «Сразу же связываюсь с военной работой: работаем в столовой пожарных. Было страшно после бомбежки прибирать разрушенные помещения, поднимать раненых и убитых, а
хуже всего — куски разорванных тел. А делаешь то, что нужно. Война есть война. Откуда только брались силы? Началась иная жизнь, и иные песни стали рождаться во мне: «Мужество», «Париж будет нашим», «Будущее принадлежит тебе». Судьба приводит ее в штаб генерала де Голля и во французскую службу Би-би-си «Французы говорят французам», где Анна Марли поет те самые свои «иные» песни. С труппой ЭНСА — созданного актером Джоном Гилгудом военного театра британских армий (нечто вроде наших фронтовых бригад) — колесит по всей Англии, выступая на военно-морских базах, аэродромах, в отрядах «Свободной Франции». Благо, ее «оркестр» — гитара — всегда при ней.

* * *
Во время выступления Анны Марли на одной из военных баз в Англии холодной осенью 1942 года и родилась ее знаменитая «Песнь партизан», ставшая гимном Сопротивления, второй после «Марсельезы» патриотической песней Франции, вошедшей в
учебники. Кстати, «Песнь» звучала совсем недавно во время принятия присяги президентом Николя Саркози. Стефан Цвейг назвал
автора «Марсельезы» Руже де Лилля «гением одной ночи»; Анне Марли столько времени не понадобилось — она стала гением одного
часа… Впрочем, об этом лучше прочитать в мемуарах самой Анны Юрьевны:
«Для меня эта песня всегда была синонимом глубоких эмоций, в ней я выразила солидарность с русскими, сражавшимися, как львы, за каждую пядь своей земли. Каким тяжелым было для нас, русских эмигрантов, известие о нападении Германии на советскую Россию. Невозможно передать словами то отчаяние, которое нас охватило. Да, мы были эмигрантами, но наши сердца были полны русского патриотизма. Как мы переживали за исход Сталинградской битвы. Хорошо помню тот день, когда мы узнали в английском городе Чемпенен о победе русских в Сталинграде, который был для нас как икона, как пример победы над жестокостью и варварством. Мужество русских было поразительным. Вспоминаю, как мы с подругой после концерта для солдат пошли в английский паб. Там было многолюдно, шумно, дымно от сигарет.
Я вынула из чехла гитару и запела, а Мэри крикнула: «Тихо!» Я пела песню за песней в полной тишине… А потом под аплодисменты
Мэри стала собирать деньги в фонд Сталинграда. Это было незабываемо… Все осталось в памяти так четко… Это был действительно какой-то особенно высокий момент, который всех нас потряс и оставил в сердцах глубокий след… А потом, не забывайте, что мой прапрадед Матвей Платов был героем, партизаном, который во время битвы при Березине в 1812 году заставил Наполеона отступить. Было от чего воспламениться!
Видимо, из таких эмоций и родилась моя «Песнь партизан». В тот день я выступала с концертом на одной из военно-морских баз
в английской глубинке. Я стояла в кулисах и ждала своего выхода. На столике увидела газету «Таймс», а там – о боях под Смоленском,
как люди уходят в леса, в партизанские отряды, пускают под откос немецкие поезда… Тут забушевала моя русская кровь! Я взяла гитару, думая о смоленских партизанах, начала наигрывать на закрытых струнах звуки шагов, одновременно пошли русские слова:

От леса до леса дорога идет вдоль обрыва,
А там высоко где-то месяц плывет торопливо…
Идем мы туда, куда ворон не летит, зверь не
ходит.
Никто, никакая сила нас не покорит, не до-
гонит…
Народные мстители, мы отобьем злую силу…
Пусть ветер свободы засыплет и нашу могилу…

И уже время мне идти на сцену. Выхожу, исполняю свою программу, а напоследок решила спеть эту песню, только что сочиненную,
теплую еще. Кратко излагаю ее содержание и пою. Заполненный моряками и дымом сигарет зал при звуках моей импровизации затих,
все слушали молча. Гипнотическое молчание. Потом эти молодые матросы, которым предстояло вскоре отправиться на своих кораблях
к берегам Атлантики, начали бешено аплодировать, свистеть и топать ногами. Грандиозный успех! Потом пела этот марш несчетное количество раз на концертах, и везде – бурная реакция. На Би-Би-Си ее назвали «Герилья сонг» и передавали ежедневно по радио. Однажды меня попросили насвистеть его. Оказалось, что свист успешнее проходил через немецкие заглушки. Его услышали французские партизаны-макизары и сделали своими позывными: это был их сигнал — если кто-то свистит этот напев, значит, он свой, друг».


Анна Марли на обложке журнала «Взгляд»
от 15 марта 1945 года. Внизу слова:
«Вся Франция знает одну из её песен»


Звучит «Партизанская песня». На церемонии открытия памятника Неизвестному партизану в Вогезах в 1965 году

Историю «Партизанской песни» продолжили Жозеф Кессель и Морис Дрюон. Потом они станут маститыми литераторами и академиками, а тогда это были молодые военные журналисты, влюбленные в Анну Марли. Они написали французский текст и назвали марш «Песнь партизан».
Увы, тогда его так и не услышали те, кому он был изначально адресован, — русские партизаны. Да и до их пор в России, к сожалению, мало знают об Анне Юрьевне Смирновой-Марли — русской певице, ставшей трубадуром французского Сопротивления, гитара которой занимает почетное место в парижском Музее Второй мировой войны…

* * *
«В Париж намного раньше меня прилетела моя «Партизанская песнь». В киосках вижу журналы с моей фотографией на обложке и слова: «Вся Франция знает ее песню, а сама она нам не знакома». Приглашения на выступления, письма, афиши концертов в ту
победную весну – целая папка. Статьи в еженедельнике «Либерасьон», незабываемые дни празднеств, всеобщей эйфории. Мои песни, оказывается, везде поют, они разлетелись, как пух одуванчиков, потому что были тем, что каждый чувствовал, о чем вспоминал и хотел высказать. Они звучали во славу бойцов Сопротивления, а я была, как бы это сказать, их музой, их певцом. Их поют Эдит Пиаф, Ив Монтан, Джонни Холидей, Леонард Коэн, Джоан Баез… «Песнь партизан» пел и хор имени Александрова на французском языке в парижском зале «Плейель» в 1965 году, не подозревая, что в зале — автор, русская Анна с мамой и няней, у которой по щекам текут слезы. <…>

Судьба сделала из меня нечто вроде средневекового трубадура. Недаром Жан Кокто называл меня «сестрой Вийона». В нашем скромном Мёдоне меня ожидала встреча с родным домом, мамой, сестрой, няней, котом Пушком. Спасибо мэру Мёдона Анри Вульфу за то, что 45 лет спустя, в октябре 1989 года, в своем выступлении на празднике города он соединил мое имя с этим предместьем Парижа, где жил когда-то д’Артаньян:
«Вы, жившая в этом городе, хорошо знакомы с красотами Мёдона, находящегося в самом центре Иль-де-Франс, и отобразили их в своей поэзии и в своих песнях. Отсюда началась Ваша дорога Чести и Славы… Мы счастливы и горды тем, что Вы были среди тех, кто был
рядом с де Голлем в том долгом и трудном марше, и сделали самое необходимое для страны. С радостью вручаю Вам эту золотую медаль,
подчеркивая, что если некоторые имели привилегию жить в те исторические времена, то Вы это время олицетворяете».


Орден Почетного Легиона

Незабываемо и 24 июля 1965 года — церемония открытия мемориала Неизвестному Партизану в горах Верхняя Жюра! Над символической могилой высится скала с выточенным профилем и надписью: «Где я умираю, там рождается Родина!» Гористые холмы не вмещают собравшихся. Картина «вагнерианская»: кругом леса, горы, небо… На платформе перед микрофоном я пела «Партизанскую песнь» и слышала, как отдается она эхом в трагической тишине. У всех на глазах были слезы – офицеры стояли «au garde vous» (по стойке «смирно». — А. Х.)».
Анна Марли награждается орденом «За заслуги» и двумя орденами Почетного легиона. Но больше этих наград ценила она слова
Шарля де Голля на дарственной фотографии: «Своим талантом Вы создали оружие для Франции». Есть множество свидетельств воздействия «Песни партизан» на тех, кто в партизанских отрядах и в рядах подпольных бригад сражался против немецких оккупантов.
Французский министр-делегат по делам ветеранов Амлауи Мекашер сказал в 2006 году: «Созданная легендарной Анной Смирновой-Марли «Песнь партизан» стала гимном антифашистских сил в годы Второй мировой войны. Этой песней Анна Марли способствовала сплочению и подъему боевого духа бойцов Сопротивления в самые мрачные дни нашей истории. Исполнение «Песни партизан» всегда вызывает необычайное волнение людей всех поколений на торжественных церемониалах и в памятные дни. Мы с восхищением и глубокой признательностью будем помнить об исключительной силе и высоком таланте Анны Марли».


Париж. У Могилы Неизвестного Солдата под Триумфальной аркой.
Фотография 2000 года

Тысячи раз она пела свой партизанский гимн. Исполняла его и в Берлине на грандиозном концерте в честь Победы в 1945 году. Однако в ложе союзнических военачальников, куда пригласили всех артистов, Анну ждало жестокое разочарование: маршал Жуков не подал ей руки. «Как же — белоэмигрантка, классовый враг. Какие шоры были на глазах! Слава Богу, прошли те времена!»
* * *
В 1946 году Франция посылает Анну Марли послом мира в страны Латинской Америки. Во время гастролей она встречает своего будущего мужа, инженера-металлурга Юрия Александровича Смирнова. «Замужество не помешало моей карьере, а озарило ее новым оттенком: я стала «свободным артистом», отказалась от всяких импресарио и пела себе, когда хотела и где хотела. Не ремесло мной владело, а я — ремеслом. Это мне позволило встречаться в самых высокопоставленных кругах с людьми «высокого полета» и чувствовать себя везде полностью независимой, вроде неофициального посла культуры. Со своей гитарой я уже объехала полсвета. Выступала с концертами в Бельгии, в Голландии, в Португалии, в Испании, Италии, в Англии, само собой разумеется, во Франции, за океаном пела в Перу, в Бразилии, в Аргентине, в Мексике. Переменился мой репертуар. Песни Сопротивления отошли в историю, а новые сочинения представляли собой художественные картинки моих жизненных наблюдений. Неутомимая активность понесла нас с Юрием вперед: сначала в Аргентину, где несколько лет работал мой Музыкальный театр, потом — в Чили и, наконец, в США, где мы обосновались. Муж — профессором по металлургии Дрексельского университета, а я с гитарой — по горам и морям, вплоть до Южной Африки. В Париже, куда езжу регулярно, мое имя стало легендарным в контексте «Резистанс» (французского Сопротивления. — А. Х.). Мне очень хотелось поехать с концертами в Россию. Ив Монтан подстрекал меня на это, но помочь не смог, а я получила оттуда негативный ответ. Они еще не были готовы принять русскую белоэмигрантку, да еще такую вольную певицу. Невзирая на годы, мою карьеру ожидала великая новость. В июне 2000 года Париж приглашает меня на юбилейные торжества, посвященные 60-летию исторического призыва генерала де Голля продолжать борьбу против оккупировавшей Францию Германии. Участвую как почетный гость во всех праздничных мероприятиях: на открытии Музея Второй мировой войны и движения Сопротивления, на приемах в парижской ратуше, в Пантеоне, в соборе Ла-Мадлен. И всюду я запевала «Песнь партизан», которую вслед за мной подхватывал хор Французской армии… Редкий случай для женщины: меня приглашают возжечь пламя у Могилы Неизвестного Солдата под Триумфальной аркой. Меня окутали в легенду: рядом — военные, <…> друзья, ветераны Сопротивления, мои родственники. Меня чествовали как барда, трубадура, композитора и автора песен войны — от президента Республики Жака Ширака до Британского Королевского дома… Но вернемся к весне 1991 года, перетасовавшей Россию. Эмигранты встрепенулись — надежды затуманили глаза. Многие стали строить планы возвращения. У меня тоже забилось сердце — вдохновилась на новый марш (гимн, что ли) или просто поднимающий дух напев наших идеалов».


США. Ричфильд- Спрингс.
С мужем Юрием Александровичем Смирновым.
Фотография 1991 года

На фотографии 1991 года — Анна Юрьевна и ее муж Юрий Александрович на фоне российского триколора. С радостью теперь встречали вести из России и ее посланцев. Приезжает Валентин Распутин, делегация Российского фонда культуры снимает в доме Анны Юрьевны телефильм из серии «Русские без России» (режиссер Т. Карпова, автор проекта Е. Чавчавадзе). За ним следуют телевизионные ленты таганрогских кинематографистов: «Анна. Продолжение легенды» Л.Бурлаковой и «Единица хранения» Л. Сурковой. В кисловодском музее-театре «Благодать» открылся зал, посвященный Анне Юрьевне. В зале церковных соборов храма Христа Спасителя в исполнении мужского хора Свято-Данилова монастыря прозвучали произведения Анны Марли «Песнь партизан» и «Гимн новой России». Открыт энциклопедический сайт anna-marly.narod.ru. В 2004 году в Москве вышел сборник А. Ю. Смирновой-Марли «Дорога домой». Благодарю судьбу, подарившую мне знакомство с Анной Юрьевной — дважды я гостила в ее поистине русском доме с березкой и калиной под окном, обширной библиотекой, интереснейшим семейным фото- и документальным архивом (Ричфильд-спрингс, небольшой городок на севере США близ православного Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле, где на русском кладбище покоится Юрий Александрович Смирнов, с которым Анна Юрьевна в мире и любви прожила 52 года). Мы вместе работали над сборником, куда вошли впервые переведенные на русский язык стихи, басни, песни военных лет, а также русские песни Анны Марли, интервью, статьи о ней и ее собственные воспоминания, обширная переписка, в том числе с Шарлем де Голлем, Жаком Шираком, Великой княжной Верой Константиновной, Морисом Дрюоном, семьей Столыпиных. «Как освежающи и полноценны письма из России», — в этом разделе книги, возможно, и таится разгадка высшего смысла пути, который «привел» Анну Марли в Россию — «домой». Речь идет о контактах с писателями В.Распутиным, Т. Зульфикаровым, Л. Савинской, с художницами Т. Лебедевой и О. Рыбниковой, с людьми, берегущими родовое гнездо Анны Юрьевны в Таганроге, с директором Литературно-мемориального музея А.К. Толстого в Красном Роге на Брянщине М.Д. Трушкиным, с президентом Клуба имени П. Лещенко А. Петровым, с актрисами М.Ганчук и К. Хабаровой, певицами Т. Амосовой, Н. Лебедевой, Н. Горленко — исполнительницами песен Анны Юрьевны в сегодняшней России.… Можно без преувеличения сказать, что именно их письма, их участие, их интерес к судьбе и творчеству Анны Юрьевны стали ей неоценимой поддержкой на склоне лет. «Письма из России означают для меня новый, бесценный период в моей жизни. Наша великая многострадальная родина! Слава Богу, ее воины: вы — на месте, я — на чужбине, не забываем ее и во всяком случае при общей молитве мы единодушно желаем ей возрождения. А оно заключается в том, чтобы вернуть русским духовные и семейные основы — чувство настоящих ценностей, честь, стыд, робость, прямолинейность и порядочность. Это все изливается из нашего искусства – искусства наших поэтов, композиторов. Велика русская культура!» Что ж, ее надежда — вернуться в Россию — все-таки сбылась: пусть только песнями, книгами, фильмами… В предисловии к сборнику «Дорога домой» Валентин Распутин написал: «Я рад выходу этой книги Анны Марли на родном языке. Это действительно «возвращение домой» нашей замечательной и многоталанной соотечественницы, встреча с которой, можно не сомневаться, будет и приятной и полезной. А, кроме того, вернет в нашу душу то недостающее зерно, без которого могла бы ощущаться ее неполнота».


Анна Марли
Асия Сафановна Хайретдинова
Московский журнал. № 12 (240). Декабрь 2010



На главную страницу

Hosted by uCoz