Ровно 40 лет назад в парижском зале «Ле Плейель» Краснознаменный ансамбль имени Александрова спел гимн французского Сопротивления – «Песнь партизан», вторую после «Марсельезы» патриотическую песню Франции. Парижане аплодировали стоя, нескончаемо, со слезами на глазах… Пели советские военные по-французски, не подозревая, что «Партизанская песнь» была создана русской женщиной по имени Анна Марли, урожденной Бетулинской. Кто она, о ком генерал Шарль де Голль сказал: «Анна Марли сделала свой талант оружием для Франции»? Недавно в московском издательстве «Русский путь» вышла ее книга «Дорога домой».
По просьбе «Вечерней Москвы» комментатор радио «Голос России» Асия Хайретдинова взяла интервью у Анны Марли, живущей сейчас в г. Палмер (Аляска).
– Анна Юрьевна, поздравляем – ваша книга вышла в Москве. А как вы восприняли это событие?
– Благодарю! Такая радость – вернуться в Россию книгой! Спасибо «Русскому пути», что собрал в один букет мою жизнь, мои песни, мои стихи.
– У вас столько имен – Анна Бетулинская, Анна Марли, Анна Смирнова-Марли. Как они возникли?
– О, это длинная история. Бетулинская – моя девичья фамилия. Анна Марли – сценический псевдоним, который я в шутку по совету французских друзей нашла в телефонной книге в годы моей юности. Я тогда уже выступала на сцене, писала стихи и песни, а моя фамилия была непривычной для французского слуха. Смирновой же я стала в 1948 году в Бразилии, выйдя замуж за русского инженера-металлурга Юрия Александровича Смирнова. Вот и объединились эти две фамилии в одну – Смирнова-Марли… А вообще в нашем родовом древе много славных российских имен – Михаил Лермонтов, герой войны 1812 года генерал Матвей Иванович Платов, Петр Столыпин, Николай Бердяев, художник Дмитрий Стеллецкий, о котором в России мало знают, а в Париже им расписан иконостас Сергиева подворья.
– А как вы оказались за границей?
– Так распорядилась история… Я родилась в Петрограде на Шпалерной улице – представьте себе, 30 октября 1917 года. Мой отец Юрий Андреевич Бетулинский служил в Сенате и готовился к дипломатической карьере. Ему было всего 30 лет, когда 10 декабря 1918 года он был расстрелян чекистами. Была арестована и мама, но ее отпустили, сжалившись над кормящей матерью. От новых бед спаслись бегством – сначала в Финляндию, потом в Англию, а обосновались уже на юге Франции, в Ментоне, в русской колонии. Жили вчетвером в одной комнате в Русском доме – бывшем госпитале для наших моряков. Мама давала уроки, она знала пять языков.
Мама моя, Мария Михайловна, урожденная Алфераки, – из рода греческих патрициев, которых еще Екатерина Великая в 1763 году пригласила в Россию. Они были меценатами Таганрога, где по сей день в великолепном состоянии их дворец. Теперь там музей, куда я недавно передала портреты моих предков и другие семейные реликвии. Алфераки в музее посвящен целый зал. Говорят, что и мне отведено в нем место…
– Живя далеко от России, вы, тем не менее, сохранили прекрасный русский язык… – У нас в семье говорили только по-русски. А как же иначе? К тому же учились мы с сестрой Мариной в школе «Александрино» в Ницце, которую организовал для русских детей-сирот великий князь Андрей Владимирович со своей женой Матильдой Кшесинской. Здесь тоже все было пропитано русским духом, любовью к родному языку, к нашей культуре, к России, куда мы надеялись вернуться. И замуж я вышла за русского: с Юрием Александровичем Смирновым мы прожили в счастье и любви 52 года. Россию никогда не забывали…
– Анна Юрьевна, а как сложилась ваша профессиональная карьера? – Я рано приобщилась к танцам и к музыке. Рядом с нами жил с семьей Сергей Прокофьев. Няня моя убирала на их вилле и меня брала с собой. Тогда-то композитор заинтересовался маленькой девочкой, считал, что у меня талант. Стал заниматься со мной. Так что первые уроки композиции и гармонии преподал мне великий Прокофьев. Потом были уроки в студии Матильды Кшесинской и в русской консерватории – у Ксении Федоровны де Дараган. Перед войной начала складываться моя артистическая судьба. Пела в ультрамодном кабаре «Шахарезада» – свои песни под собственный аккомпанемент, меня сравнивали даже с Вертинским, а Жан Кокто называл меня «сестрой Вийона», был такой бродячий музыкант в XVI веке. Принимала даже участие в конкурсе красоты «Мисс Россия». А кто был в жюри, знаете? Художник Коровин, балетмейстер Серж Лифарь, писательница Надежда Тэффи, брат великого режиссера Василий Немирович-Данченко. И, представьте себе, меня назвали победительницей… Художник Борис Пастухов пишет мой портрет.
Морис Шевалье и Саша Гитри заказывают мне песни. Становлюсь знаменитой… Этот фейерверк прервала война. Пришлось покинуть Париж. Я и не подозревала, какие события ожидают впереди… У меня на столе стоит маленький джип как воспоминание о том военном времени, когда я в составе армейского театра ЭНСА ездила с концертами по всей Англии, выступая перед частями армии генерала де Голля…
– Тогда и был написан ваш знаменитый «Марш партизан»? – Да, в Англии осенью 1942 года. В тот день я выступала с концертом на одной из военно-морских баз. Я стояла в кулисах и ждала своего выхода. На столике увидела газету, а там – о боях под Смоленском, как люди уходят в леса, в партизанские отряды, пускают под откос немецкие поезда… Тут и забушевала моя русская кровь, и я взяла гитару, одновременно сочиняя русские слова. И уже время мне идти на сцену. Выхожу, исполняю свою программу, а напоследок решила спеть эту песню, только что сочиненную, теплую еще. Кратко излагаю ее содержание и пою. Когда закончила – полная тишина, долгая… и вдруг – шквал аплодисментов, крики, свист. Грандиозный успех! Я пела этот марш несчетное количество раз на концертах и везде – бурная реакция. На Би-би-си ее назвали «Герилья сонг» и передавали ежедневно по радио.
Однажды меня попросили насвистеть его. Оказалось, что свист успешнее проходил через немецкие заглушки. Его услышали французские партизаны-макизары и сделали своими позывными: это был их сигнал – если кто-то свистит этот напев, значит, он друг. Уже после победы вышли журналы с моими портретами на обложке и надписью: «Песня ее знаменита, а ее саму никто не знает»… А через полгода к моей мелодии написали французский текст молодые военные журналисты Жозеф Кессель и его племянник Морис Дрюон… Да, да – те самые, которые потом станут маститыми писателями, членами Французской академии. «Партизанская песня» – так стала она называться…
– К сожалению, партизаны Смоленщины, Брянщины не слышали этой песни… – Многое не знали и мы, и вы… А разве можно забыть ту весну 1945 года! Прошло 60 лет, но так все ярко помнится. Каким незабываемым был день освобождения Парижа! Дивизия генерала Леклера вступает в город – безумная радость, парижане целуются, танцуют, поют. Я сидела на автомобиле на Елисейских Полях и дирижировала хором толпы. Так много играла на гитаре, что пальцы у меня были в крови… Дни смешались с ночами – где только я не выступала… Маршал Монтгомери на приеме в английском посольстве говорит мне: «Мои солдаты пели ваши песни в пустыне». Марлен Дитрих, уезжая в Голливуд, берет мои ноты. Концерт в «Гомон-паласе» – до 6 часов утра на одной сцене с Эдит Пиаф… Пела я и в Берлине на грандиозном концерте в честь Победы в 1945 году. Нас, артистов, пригласили в ложу, где были четыре генерала. Поздравляли, руку жали, цветами одарили. А Жуков, русский, мне не подал руки. А ведь пела я русские песни – «Полюшко-поле», «Катюшу»… Вот до чего доходило. Как же – белоэмигрантка… Какие шоры были на глазах! Вообще, у меня с Россией ничего не выходило. Я хотела поехать в Советский Союз с концертами – Ив Монтан меня все подбивал поехать, но – отказали мне…
– И все же пролегла дорога в Россию? – К счастью, пролегла… А изданная в Москве моя книга «Дорога домой» 21 марта отправляется на Парижский книжный салон для участия в «круглом столе» «Русские во французском движении Сопротивления».
– Спасибо большое, Анна Юрьевна, за беседу… А что бы вы пожелали читателям «Вечерки»? – Дорогие читатели «Вечерней Москвы»! Я, Анна Марли, никогда не забывала Россию. Радуюсь и плачу вместе с вами. Мое пожелание вам – не терять никогда «joie de vivre» – радость жизни, которая помогает идти вперед. Надеяться и верить, что все исполнится. Когда я создавала мой «Марш партизан», я не думала, что его запоет вся Франция и что он когда-нибудь зазвучит в России. Низкий поклон всем читателям!
Песня партизан Слова Анны МАРЛИ
От леса до леса
Дорога идет
Вдоль обрыва,
А там высоко
Где-то месяц плывет
Торопливо.
Пойдем мы туда,
Куда ворон не влетит,
Зверь, не входит.
Никто, никакая сила
Нас не покорит,
Не отгонит.
Народные мстители,
Мы отобьем
Злую силу.
Пусть ветер свободы
Засыпет
И нашу могилу…
Пойдем мы туда
И разрушим до конца
Вражьи сети.
Пусть знают, как много
За правду нас легло,
Наши дети!..
