Анна Марли

Sur le chemin historique de l’humanité, dans le mouvement des générations, dans l’enchevêtrement miraculeux des destinées, apparaissent parfois des personnages qui semblent incarner la vie de leur nation.

На пути человеческой истории, в движении поколений, в таинственном переплетении родов и судеб, иногда появляются люди, которые как бы олицетворяют жизнь нации.

Cette femme, lors de ses visites en Russie, aurait pu être reçue au plus haut niveau protocolaire, celui d’une héroïne nationale.

Вот эту женщину, когда она приезжала в Россию, ее могли бы встречать на самом высоком уровне, могли бы встречать, как национальную героиню.

Fière d’être Russe dans la France que nous aimons.

Она очень высоко подняла честь быть русской в любимой нами Франции.

Elle est devenue héroïne de la Résistance française. И стала реальным героем французского Сопротивления

Muse russe de la Résistance française.

Русская муза французского сопротивления



Ce chant, dont vous entendez maintenant l’interprétation par les chœurs de l’armée française, est devenu pour les Français l’un des plus populaires et symboliques après la Marseillaise.

Эта песня, которую вы сейчас слышите в исполнении хора Французской армии, стала для французов второй по значению после Марсельезы.



Mais le plus étonnant, c’est que peu de gens savent que l’auteur de cet hymne de la Résistance française fut une femme russe.

Но самое удивительное, и мало кто это знает, что этот Гимн французских партизан …сочинила русская женщина.

Глеб Плаксин

Quand j’ai entendu des Français chanter cet hymne de la Résistance, j’ai tout de suite été saisi par l’harmonie entre la musique et les paroles.

Я в первый раз услышал от французов, которые напевали партизанскую песню и, вообщем, я вспоминаю, когда я услышал- даже я удивился, что есть такая песня среди партизан французских и французские слова и все хорошо ложиться.

Je ne pouvais pas supposer que son auteur puisse être russe. Я даже не предполагал, что автор может быть русским человеком. Марли

Pour eux, c’est déjà l’Histoire. C’est l’Histoire de France. Là-bas, ils m’appelaient «Histoire» - Histoire de France.

Для них это уже история. Это история Франции. Там они меня называли просто – “История” – история Франции.

Aujourd’hui, l’origine de ce chant est connue de tous et semble n’avoir aucun rapport avec la Russie. Pourtant la Russie y est pour quelque chose…

Но уже известно что и как, как это было написано и причем тут Россия. А Россия очень причем.



Anna Yourievna Smirnov. Pseudonyme artistique Anna Marly. Chevalier de la Légion d’Honneur Анна Юрьевна Смирнова. Творческий псевдоним Анна Марли. Кавалер французского Ордена Почетного Легиона



Il est devenu sombre dans mon âme, depuis ce temps
Que j’erre par des contrées étrangères, -
Le destin a placé le pied dans l’étrier,
Et nous volons jour après jour et nous volons…
Personne avec qui partager nos pleurs et s’oublier,
Tout est étranger, étranger tout autour,
Et sur les tempes brille discrètement,
L’inévitable fil d’argent,
Comme je regrette ces jours,
Où je voulais tant vivre,
Quand le rossignol du printemps,
Nous enseignait comment aimer,
Quelle envie, telle une valse désuète,
Longue et chaleureuse
Ma guitare et mon chant à mi-voix –
Au passé, à l'amour et à notre destin!

Потемнело в душе за все время,
Что скитаюсь по краям чужим,-
Заложила судьба ногу в стремя,
И летим день за днем, и летим..
Не поплакать ни с кем, не забыться,
Все чужое, чужое кругом,
А на висках уже серебрится,
Неизбежная нитка тайком
Ах, безумно жаль мне этих дней,
Когда хотелось жить,
Когда весенний соловей,
Учил нас, как любить
И так хочется вальсом старинным,
Тихо петь под гитару мою-
За прошедшее- милым и длинным-
За любовь и за нашу судьбу!


Nous nous sommes établis ici, bien sûr parce que nous nous y sommes plu. Mon mari était ingénieur métallurgiste, il travaillait à Philadelphie, nous y habitions et, lors de sa retraite, nous avions du temps pour venir voir notre monastère, notre cher Jordanville.

Сюда мы приехали, конечно, потому что нам понравилось. Муж у меня был металлург, инженер, работал в Филадельфии, мы там жили, и, когда он ушел в отставку, у нас было время приехать и посмотреть на наш монастырь, дорогой, Джорданвилль.

Bien sûr, nous avons été ravis. Tout ici nous rappelait la Russie – ces champs, ces collines…

Приехали, и, конечно в восторг пришли. Потому что тут похоже немножко на Россию: и поля и мелкие горы такие…

C’est ici que nous avons pu assouvir notre soif de quiétude, de Russie, de notre code de vie, de nos habitudes. À la maison, nous avons des icônes. Chez nous, tout est à la russe, à notre façon.

И тут мы как-то нахватались спокойствия и возможности продолжать нашу русскость, наши нравы, наши привычки. В доме у нас иконы. У нас все по-русскому, по-своему.

Voilà un livre passionnant, le calendrier de la Cour de l’année 1916. Ну, вот я листаю книжку, которая попала в мои руки, очень интересная- это придворный календарь 1916 года.

On y regarde tout d’abord des noms de famille, d’amis et de Russes connus à l’époque. Конечно, сразу бросаешься и смотришь имена семей, друзей, и вообще, какие есть имена, русские знаменитые и менее знаменитые…

J’y vois les Alférakis. Ma mère, née Alféraki, est d’origine grecque.

И между прочим я вижу тут Алфераки. Так как моя мать – рожденная Алфераки, греческого происхождения.

Mes ancêtres sont arrivés à Taganrog, sur la mer d’Azov, en 1763. C’est le début de la passionnante histoire de leur intégration au régime russe, de la formation de leurs intérêts et idéaux – une nouvelle vie dans un lieu nouveau.

Мои предки прибыли в Таганрог, на Азовском море, в 1763 году. И очень интересная начинается тут история, как вообще влились они в русский строй, нашли себя- и место, и интересы, и идеалы…

Mes ancêtres établis à Taganrog au fil du temps avaient de plus en plus de sang russe.

А мои предки, они там в Таганроге, и обосновались, и продолжалась их жизнь, и, конечно, перемешались с русской кровью.

Ma grand-mère a du sang «Stolypine», en somme, toute une généalogie. Mon grand-père, le père de ma mère, Mikhaïl Nikolaevitch Alferaki, était chambellan, à la Cour. Mon oncle Michel Alferaki, seul continuateur de notre nom en lignée masculine, a reçu un héritage de l’ataman Platov,

У моей бабушки и русские есть, и Столыпинская кровь, в общем, целая генеалогия. Мой дедушка, отец мамы, Михаил Николаевич Алфераки, был камергер при высочайшем дворе. И мой дядя Миша Алфераки, единственный потомок мужской, он получил потомство от атамана Платова,

mon arrière-grand-père, Ataman cosaque, ayant prit part à la bataille sur la Bérézina, quand les Russes faisaient fuir Napoléon.

который являлся моим прадедушкой – атаман казаков, который сражался в битве на Березине, когда русские прогоняли Наполеона

Beaucoup de vécu,
Beaucoup de passé,
De bonheur, pas encore oublié,
Beaucoup de ténèbres accumulées,
Beaucoup de choses racontées,
Peut-être même à tort,
Beaucoup de choses omises,
Ce qui peine notre âme.

Много чего пережитого,
Много чего позади,
Счастья, еще незабытого,
Много навеяно мглы.
Много чего пересказано,
Может быть даже и зря..
Много чего недосказано,
За что болит душа…


Nous restons unis à notre Patrie par l'histoire de notre famille, les souvenirs de la vie de nos parents…

Семейными преданиями, памятью о жизни родителей сохраняется наша связь с Родиной…

La petite Anna sur les genoux de sa mère… Маленькая Анна на коленях у матери…

Avec sa soeur Marina, âgée de 5 ans… С пятилетней сестрой Мариной…

Avec sa nourrice, Natacha – jeune fille d'origine paysanne de la région de Nijny-Novgorod. Elle a 18 ans.

С няней Наташей, крестьянской девушкой из-под Нижнего Новгорода. Ей 18 лет.

Tous ensemble… Ils sont encore en Russie. En regardant ce touchant petit cercle, il est difficile de s'imaginer que, très bientôt, leur vie tournera à la catastrophe…

Все вместе…Пока они еще в России . Глядя на этот трогательный маленький хоровод, трудно себе представить, что очень скоро жизнь катастрофически переменится…

Ainsi que la vie d'une grande quantité de nos compatriotes. Как и жизнь огромного количества наших соотечественников.

En octobre 1917 à Petrograd, où etait en train d'éclater la révolution, Youri et Maria Bétoulinsky ont donné naissance à Anna.

В октябре 17-го года в Петрограде у Юрия и Марии Бетулинских родилась дочь Анна- по роковому совпадению ровесница революции.

Cet octobre «rouge», pour les parents d'Anna, est devenu «noir». Тот красный октябрь, стал для родителей Анны черным.

Tout s'est effondré d'un seul coup, toutes les économies confisquées, la maison, qui semblait être un abri inébranlable, est devenue un piège.

Все разом рухнуло, все накопленные поколениями сбережения отняты, дом, казавшийся незыблемым убежищем, стал западнёй.

Mon père, fonctionnaire au Sénat, ma mère, ainsi que mon oncle, l'Amiral Vesselkine, qui habitait l'étage au-dessus ont été arrêtés. Ils ont été accusés de conspirer contre le pouvoir soviétique.

Арестовали отца, служащего Сената, арестовали дядю адмирала Веселкина,жившего этажем выше, арестовали мать- их обвинили в заговоре против Советской власти.

Ils sont venus nous arrêter de nuit. Les révolutionnaires fouillaient en prenant tout ce qu'ils pouvaient emporter de la maison. Quand ils se sont jetés sur mon berceau, ma nourrice est intervenue en usant d'un langage populaire: «Qu'est-ce que c'est que ça?! Dehors!» et les fit reculer.

Пришли, арестовали ночью, сразу пришли революционные… искали, взяли, что могли взять в доме, но, главным образом, бросились на мою колыбель, и вот няня восстала, сказала: «Вы что там?! Вон отсюда!»- ихним языком, они сразу повернули.

Ils voulaient fouiller sous les couvertures de ma soeur, qui avait 5 ans. Mon père et maman ont été emmenés.

А они хотели уже шнырять под одеялами ребенка, моя сестра, ей было 5 лет. И увезли, значит, отца и маму.

Mon père a été fusillé en 1918 avec l'Amiral Vesselkine après l'exécution de la famille impériale.

Расстреляли отца в 1918 году, когда царскую семью расстреляли, вместе с адмиралом Веселкиным расстреляли.

Maman a été placée dans une prison avec des prostituées et beaucoup de provocateurs, qui lui disaient: «N'est-ce pas que tout va mal? N'est-ce pas?». Elle sentait qu'il fallait se taire.

Маму засадили в такую тюрьму, где были всякие проститутки и очень много было провокаторов. К маме подходили и говорили: «Правда плохо все? Правда?» Мама потом вспоминала: она чувствовала, что надо было молчать.

C’est le dossier en 6 volumes N°101941, des archives, qui a décidé du destin de notre héroïne.

Это дело из архива ФСБ №101941, в шести томах, то самое дело, которое определило всю жизнь нашей героини.

Il y a peu de temps, toutes les personnes condamnées dans cette affaire ont été réhabilitées. L’affaire est devenue sans objet. Mais pouvait-on véritablement les accuser de quoi que ce soit ?

Недавно всех, кто проходил по этому делу реабилитировали. Дело рассыпалось, да и дела никакого не было.

Simplement, toutes les administrations où travaillaient ces personnes avaient été dissoutes, les salaires n’étaient plus payés. Il fallait faire quelque chose pour nourrir les familles. Ils ont organisé à Mourmansk une société de réparation de bateaux et rien de plus.

Просто все учреждения в которых они работали были ликвидированы, зарплату перестали платить, надо было что-то делать, чтобы прокормить семьи и они организовали товарищество, в Мурманске по ремонту судов. И более ничего

Tout semblait devoir s’arranger d’un jour à l’autre. Il fallait juste un peu attendre pour que tout continue comme avant. Mais il y a malheureusement dans notre vie des situations qui changent les époques, quand il n’y a qu’un pas entre la vie et la mort.

Казалось, что вот-вот наладится, как это часто казалось в нашей жизни. Вот надо еще чуток потерпеть и опять все пойдет по-старому. Но к сожалению, бывают такие ситуации в нашей жизни, которые переламывают эпоху и между жизнью и смертью – мгновение.

«La commission a décrété: fusiller Vesselkine, Mikhaïl Mikhaïlovitch». «Комиссия постановила: Веселкина Михаила Михайловича расстрелять».

«Fusiller Bétoulinsky, Youri Mikhaïlovitch». «Бетулинского Юрия Андреевича расстрелять».

Mais le plus étonnant de tous est le décret suivant : «Libérer Maria Mikhaïlovna Bétoulinsky»

Но самый удивительный документ- вот это постановление. «Марию Михайловну Бетулинскую из-под стражи освободить».

J’étais un nourrisson et je n’aurais pas pu survivre sans lait. Maman s’était jetée aux pieds du commissaire: «Sauvez mon enfant!». Le commissaire a eu pitié et l’a libérée de nuit.

Но в общем-то, я была грудным ребенком, я не могла бы без молока, так что мама бросилась в ноги комиссару – спасите ребенка! – и комиссар сжалился и выпустил ее ночью.

Écoutant les conseils de ses sœurs, elle décida de partir. Habillée comme une paysanne, avec quelques bijoux cousus dans la doublure, elle a entrepris d’aller à pied de Petrograd vers la Finlande.

Тогда сестры ее сказали – уходите, потому что детей заберут в приют и вот тогда они оделись с няней в такие крестьянские одеяния и мам вшила ожерелья и кое-какие ценности в подкладку и отправились пешком из Петрограда к Финляндии.

Ma sœur âgée de 5 ans, moi-même dans les bras de la nourrice et maman.

Сестре пять лет, я у няни на руках и мама.

Ils arrivaient déjà vers la Finlande, il ne restait plus qu’à franchir un bois à travers des marécages et la frontière était devant eux.

Им удалось добраться почти до самой Финляндии, осталось только перейти лес. Шли по болотам, переступая с кочки на кочку. И вот она, граница.

Mais là une nouvelle épreuve les attendait : un nouveau décret interdisant de laisser passer les fugitifs. La nourrice s’est mise à pleurer, les enfants ont suivi son exemple. Le douanier finlandais, apitoyé, les laissa passer.

А там опять удар: новый приказ запрещал пропускать беженцев. Няня заплакала, вслед за ней заревели дети, финну-пограничнику вынести это было не под силу…и он их пропустил.

Après notre traversée, nous habitâmes à Tariok, première étape de notre exode. Nous y avions déjà des amis qui nous disaient tous qu’il fallait aller en France, étant donné que le français était notre seconde langue.

И вот мы перешли. Мы жили в Тариоке – первый этап нашего зарубежья. Там уже у нас знакомые были, все говорили, конечно, что нужно во Францию, потому что французский язык был второй язык семьи.

« Vous devez aller au sud de la France, sur la Côte d’Azur. » Вам нужно, конечно, на юг Франции, на Ривьеру.

La Côte d’Azur, c’est comme la Crimée, mais en plus petit. C’est ainsi que nous sommes arrivées à Menton.

А Ривьера это как Крым, но менее красиво. Все русские говорят, что даже сравнить нельзя. И вот мы попали в Ментон.

Это была тоже русская ячейка. Это был Русский дом. И мы сразу в Русский дом попали.

И там жили все дамы придворные, которые реверансы себе делали, на кухне варили какую-то кашу, старые генералы, которые целовали ручки дамам.
А у нас, значит, такое положение – ничего нету, ни копья, ничего. Мама знает только языки - пять языков.
Няня, конечно, работала, убирала дома, и меня всегда брала с собой, так что у меня чудные уроки жизни – я умею и окна чистить, и полы, так что я с десяти лет это проделывала в жизни.
Няня меня научила вообще жить, как нужно работать и только на свою работу надеяться. Она была моя вторая мать.
Мама, значит, она была мечтательница. Вообще любовь с моим отцом – это было что-то светлое – такая особенная, которая осталась на всю жизнь.
Всю жизнь она оставалась верной ему, но за ней ухаживали.
Но тут няня этого совершенно не хотела. Был такой князь Кропоткин, который ухаживал за мамой.
Няня выглядывала, когда он приходил, так она его из шланга прямо – водой. Так что не выходило у мамы.
Если бы не было такой няни – цербер. Но она: барыня, барыня…
Как это часто бывало в русских дворянских семьях, по рассказу Анны Юрьевны, мать ее могла читать наизусть Данте по-итальянски, но сделать себе яичницу она не умела.
Что с ней сталось бы без этой женщины, трудно себе представить.
Наталья Степановна Муратова, нижегородская крестьянка, оставила в России мужа, целиком посвятив себя семье барыни.
Они стали подругами…нет, они стали скорее, сестрами – барыня и няня… Им навязывали идею классовой борьбы, но она не коснулась их вовсе.
И сколько их было, таких русских нянь, спасших своих бывших хозяев!
А потом мы поступили в русскую школу Александрова в Ницце. Организовал ее Великий князь Андрей Владимирович, нас было человек сто – сто пятьдесят.
Мы были все дети – у всех были отцы расстреляны, в общем, все бы были жертвы того, что произошло в 17 году. Прекрасная школа, которая велась на двух языках – по-французски и по-русски. И там дух был чисто русский.
Это светлые годы нашей жизни, потому что мы были в тесноте, нищие, ничего мы не имели, но сколько было счастья, дети, мы играли, не было никакого телевидения.
Но в общем это будущая Россия за границей.
Ну, вот, я начала писать песенки. Потом Сергей Прокофьев узнал нашу семью. Он нашел, что у меня талант композитора.
И я могу гордиться тем, что получила три первых урока от Прокофьева.
Потом няня однажды на Рождество подарила ей гитару, а научил ее играть на ней казак – один из тех, кто жил в казачьей станице, образовавшейся близ города Канны.
Казаки много работали, но жили русской музыкой, русскими танцами и русской традицией. Среди этих традиций конечно были и балы, и скачки, и обеды.
Сохранились красочные меню тех лет. Среди этих подписей, оставленных на память, быть может, есть где-то и автограф ее учителя казака Андреева…
И эта подаренная няней гитара, и казак, научивший ее играть, словно кто-то осторожно подводил ее к будущей судьбе.
Анна обещала самой себе стать сильной и вырвать семью из нищеты, и для этого она видела только один путь – стать актрисой.
Но пока приходилось делать шляпы, шить, присматривать за детьми, собирать жасмин для фабрики духов…
Наконец, удалось поступить в балетную школу в Ментоне. И все явственнее стала манить столица: в Париж, в Париж, в Париж!
Потом и вправду был Париж. Но куда бы она ни поехала, где бы ни жила, ее всегда тянуло в русскую среду, к русским людям
По рекомендации великого князя Андрея Владимировича, покровителя школы в Ницце, которую она закончила, Анна поступила в Парижскую студию его жены, знаменитой Матильды Кшесинской.
Эта балерина, прожив долгую жизнь, воспитала многих будущих звезд балета. Анна не стала балетной примой.
Ей по-прежнему приходилось много работать. Наконец, удалось перевести всю семью в Медон, парижское предместье, где жило много русских.
Их объединяло желание сохранить во всем русский дух.
Даже конкурсы красоты были у русских особенные: учитывалась не только внешность претенденток, но и внутренняя красота – культура и нравственное начало.
В состав жюри входили известные лица русской эмиграции: балетмейстер Лифарь, писатель Немирович-Данченко, художник Коровин, писательница Тэффи.
Это было то, что в ее среде называли искушением. Поездки, восхищенные взгляды, встречи…
Конечно же лестно оказаться в ряду первых красавиц мира. Кто-то стал бы этим жить годы и годы.
Но гитара, подаренная няней, уже определила для Анны другой путь.
Потом в моей жизни все происходит своим чередом. Мы находимся с семьей в Париже. Я уже пишу песенки не только «Мой дом»…там уже более «Закрытые глаза», «Вальсик». И уже мне предлагают войти в …членом Общества писателей, композиторов и издателей, которое во Франции называется … «сосем». Тогда у меня там уже два или три композитора взяли песни…в кафе мы выпивали кофе, как это часто делается в Париже и потом один мне сказал: знаете что, Анна Бетулинская это все-таки трудно запомнить. Нужно что-то другое, что легко говорится на разных языках…Ну там гадали, а потом говорит: знаете что, вот телефонная книга, ну откройте посмотрите…
Я беру телефонную книгу и выпадает Марли. Вот так я стала
Анну Марли во Франции можно считать основательницей такого популярного жанра авторской песни.
В 36 году я была единственная, поющая свои песни под аккомпанемент своей гитары и свои композиции.
И тогда писали, что «на горизонте появился молодой талант, Анна Марли, который сидя на рояле, аккомпанирует себе на гитаре и поет собственные песенки». А сегодня почти все пишут свои песни. Но есть «писать» и «писать». Клеить песню- это легко, это механично,
но такие вдохновленные как Кокто писал песни – это были поэмы. Мы писали песни – это была все-таки поэзия. Ну и музыка была другая, более спокойная…
Ее дебют состоялся в знаменитом русском кафе «Шахерезада».
В «Шахерезаде» – это был первый мой контакт с публикой, я сидела на рояле в таком очень интересном черном платье вроде как лакированное и с гитарой, и пела первые мои маленькие песни…
Ну, конечно меня вдохновляло настроение «Шахерезады», которая была как пещера. И вот, они устроили это в таком стиле, таинственном и красивом, восточным во всю:
там висели какие-то лампы Аладдина, ходят черкесы с колоссальными шашлыками, которые горят… огонь, шампанское открывалось..
одеты шикарно: публика, красивые женщины, красивые декольте, мужчины все одеты на «ять», если вы знаете это выражение.
Русские женщины были красивые, очень многие были моделями, которые назывались « манекенами» по-французски, женщины находили действительно миллионеров, которые увозили их куда-то в Персию или в Лондон… Довольно романтическая жизнь была.
Но это все, конечно, было накануне войны. Так что это было такое кипячение, немножко страшное.
1940 год. Фашистские войска без боя заняли Париж. Затемнения, бомбежки…Исчезли продукты… Стало страшно и неуютно, - вспоминает Марли.
Вот двинулся «экзот», знаменитый «экзот»: кто куда мог- автомобилями, с велосипедами, пешком, с чемоданами, всякие тачки, каких-то коров гоняли…
«Экзот» - по- русски «исход» - второй раз переживала Анна за свою жизнь это состояние. На этот раз- сознательно…
В Лондоне, где она оказалась волею судеб, немцы атакуют всей своей мощью и бомбят, бомбят…
Она вспоминала; «Было страшно после бомбежки утром прибирать разрушенный клуб, поднимать раненых и убитых, а хуже всего- куски разорванных тел…»
К общему горю добавилась личная драма: неудачное замужество, потеря ребенка, развод… Откуда только брались тогда силы.
Она была сестрой милосердия, работала киномехаником, помогала в полицейской столовой, писала стихи, сказки, пьесы, оперетты, киносценарии и не расставалась с гитарой, которую считала своим талисманом.
Выступала на радио, пела в компаниях, на сцене, случайным знакомым на улицах, таксистам…
- И как это часто бывает- Из этой душевной щедрости, из этого огромного духовного напряжения родилась однажды песня, которая стала самой главной не только в ее жизни, но и в жизни целого поколения французов. А произошло это так.
В это время в Смоленске как раз подходили немцы, и страшная была борьба там..
И это было написано в передовой английской газеты. И вот я на каком-то концерте выступаю, потом другой кто-то после меня выступает, я ухожу в кулисы и смотрю: дневная газета английская – и вот «Смоленск» Партизаны!»…
Это, знаете, это пришло что-то…от Всевышнего! Я взяла гитару, и …(поет) « От леса до леса дорога идет вдоль обрыва…» И вот так и родилась эта песня!

От леса до леса дорога идет вдоль обрыва,
А там высоко где-то месяц плывет торопливо.
Пойдем мы туда, куда ворон не влетит, зверь не ходит,

Никто, никакая сила нас не покорит, не отгонит!
Народные мстители, мы отобъем злую силу,
Пусть ветер свободы засыплет и нашу могилу!
Пойдем мы туда, куда ворон не влетит, зверь не входит,
Никто, никакая сила нас не покорит, не отгонит!

Удивительное переплетение судеб человеческих! Многие считают, что это случайность, но православные люди говорят: кто верит в случайность – не верит в Бога. Как раз в это время для поднятия патриотического духа в России был снят фильм «Кутузов».
И одним из героев этого фильма был прапрадед Анны – атаман Платов, кто первый из военных оценил идею партизанской войны…
Атаман Платов. Храбрость твоя нам ведома. Наполеон с армией устремился на Калугу. Ступай с авангардом , прегради ему путь у Малоярославца и стой насмерть!
- ну-с, дадим Наполеону второе Бородино!
Вообще-то, как французы в 12 году, так и немцы в 41-ом считали партизанскую войну противозаконной, ибо они считали, что человек не одетый в военную форму не имеет права браться за оружие. Но когда речь идет о защите Родины- любые средства абсолютно справедливы, а потому законны.
Я уже начала петь ее на всех моих концертах. Выступала уже на радио Би-Би-Си и Лондон, а там они уже написали - «Марш партизан».
Однажды в Лондон из оккупированной Франции пробрались журналист Жозеф Кассель и будущий известный писатель Морис Дрюон. Они написали для песни французский текст, и она стала для Франции «песней освобождения».
И эта песня взлетела - для меня это был «Марш партизан». Уже у них он назывался «Песнь партизан» , гимн. Он передавался через Би-Би-Си во Францию, его как-то услыхали и в маки, и его взяли как свой сигнал.
А главным образом они его свистели…Это свист его, который сделал эту песню..
Они приняли этот напев свистом. Это было как сигнал- кто-то свистит, отвечает ему - друг.
Я вернулась в день освобождения во Францию. Везде во всех киосках висела газета - моя фотография и под ней написано: ее песню поет вся Франция, но она не известна.
Но, конечно теперь этот марш во Франции - это их национальный марш. Это гимн после Марсельезы.
После войны меня де Голль поздравлял: Мадам Марли, которая сделала из своего таланта оружие для Франции. С уважением, генерал де Голль.
Я получила от него Орден Почетного Легиона, очень редко женщинам дают эту награду…( показывает на висящие на стене ордена) Но почетного Легиона, как видите, тут две награды. И вот тут интересная вещь: когда Первая это мне де Голль дал, а вторую Миттеран - президент.
Он хотел, чтобы я приехала в Эллизе, чтобы большая была специальная оказия, и мне бы вручил, но я была очень толстая тогда уже, много лет прошло…
И я знаю, что такое французские журналисты, и я там им на зуб не хотела попасть, а то сказали бы; О, эта Марли, да эта уже потолстела, не знаю что…
Так что я его получила во Флориде, где я была, и когда мой приятель, один из тузов Сопротивления Андре Брозен-Фавро, услыхал, что я, значит, получаю, он говорит: нет!
Первый, кто тебя наградит- это я! Он приехал во Флориду и привез мне орден Почетного Легиона своего деда, адмирала в Бретани…времен какой-то другой войны. Ну это действительно потрясающе было!
Удивительно, но героическая песня Анны Марли стала, как это теперь называется, эстрадным «хитом» не только на годы, на десятилетия.
А потом, значит, я вышла замуж за Юрия Александровича Смирнова, он из военной семьи…
Мы жили в том же доме, когда мы были детьми в Петрограде, и наши няньки возили нас каждого в Таврический сад, не знали , что 30 лет спустя мы встретимся в Рио-де-Женейро…
Я поехала на гастроли в Рио-де- Женейро, а он поехал просто – он хотел уже новую жизнь в новой стране начать…
И вот там мы встретились и очень быстро решили соединить наши судьбы, и прожили 52 года вместе. Это Юрий Александрович Смирнов. Детей у нас не было… но была счастливая жизнь..
У него профессия инженера металлурга, а у меня композитор-песенник, гитаристка, юмористка.
Так как я пишу басни. Моя последняя работа вот эта книжечка.
Пятьдесят басен На злобу дня- фактически это сборник всех моих впечатлений в жизни, встреча со всеми людьми, которых я перевела в звериное царство. Большое веселие это писать.
Называется она «Басни Анны Марли для смеха и размышлений от девяти до девяносто девяти». И малышам, и старикам, и всем тут.
- Конечно же Анна Юрьевна всегда мечтала петь в России, и все, кто знали ее песни, и знали как она поет, пророчили ей огромный успех. Но в Россию ее не пускали, не пускали по одной простой причине- она была эмигранткой.
- Также, когда во время войны мы спели в Берлине в 45 году и после концерта нас пригласили в ложу, где были четыре генерала- вы знаете, что Берлин был на четыре зоны разбит-и нас было там три-четыре человека из артистов более менее известных.
Пришли, нас конечно поздравляли и руку пожали и русский генерал Жуков мне не пожал руки.
Вот до чего было. Просто глупо было.Такие времена. Потом, казалось бы времена переменились, в 1964 году знаменитый ансамбль Александрова на гастролях во Франции пел самую знаменитую французскую песню на французском языке.
Естественно, что никто не знал из тех, кто был на сцене, что в это время в зале их слушал автор этой песни - Анна Марли. И что автор этой песни является еще пока белоэмигрантом.
Успех был огромный. Анна, ее мама и няня сидели в первом ряду и плакали. Анна запомнила, казалось бы, нелепую фразу няни: « Россия все у нас отняла, а теперь они поют твои песни».
Но и после тех гастролей Анну еще десять лет не пускали на Родину.
Я приехала в Россию в 74 году, чтобы встретиться с матерью Юрия Александровича, моего мужа. Но это были еще такие времена: 8 дней в Петербурге, 8 дней в Москве.
Грешным делом я не в Третьяковскую, никуда не ходила, я только по улицам ходила, чтобы понюхать вот эту атмосферу, и встретить уличных людей…

Родина далекая и близкая моя.
Родина не знаю я тебя.
Но греюсь этим словом…


И хотя она бродила по улицам города, из которого ее вывезли полвека назад, когда она была младенцем, она- знала его. Знала незнакомых людей на улице и знала родную страну. Она знала их лучше, чем те, кто здесь жил, может быть, всю жизнь – без любви к этой земле.

И так уютно станет вдруг
Что где-то по-русски поют
По-русски любят и бранят.
И русский дом и русский сад.
Детишки на урок идут-
Петя и Ваня их зовут
Даже и луне матрешкой быть-
Русскую рожицу не скрыть.

Это свойство русских- уметь начинать новый дом, новые корни пускать в разных местах – это, конечно, показывает, что у нас колоссальное богатство внутренне, вот это от нашего воспитания, от наших принципов. Мы держались корня, у нас всегда корень был. Этот корень шел из одного в другое место.
И, конечно, корень главным образом, была Церковь. Потому что первое, что мы искали, это церковь.
Там уже встречались, знакомились. И потом шел быт русский, праздники религиозные, потом уже и блины, и все , что полагается. Знаете, мы приносили оплот, и нас уважали.
Когда здешние узнают нас, многие, во-первых, переходят в православие, а многие женятся на русских или выходят замуж, потому что они чувствуют этот оплот особенный. Вот так Россия и живет повсюду.
Серж Дробот
Этот марш партизанский я слышал и даже в некоторых частях он поется. Безусловно, Анна Марли сыграла в сопротивлении французском большую роль.
Французы ее немножко забыли, к сожалению, в памяти французов старшего поколения она еще имеет большое значение и люди помнят ее.
А современное поколение, к сожалению, немножко забыло
Франция должна ее припомнить и отдать ей долг одинаковый, как сейчас отдается в России.
Хор Московского Свято-Данилова монастыря



Анна Марли
На главную